Чем лечили ожоги в ссср
Те из нас, кто застал советские времена в осознанном возрасте, отлично помнят ассортимент аптек того времени. Выбор был, мягко говоря, невелик, поэтому, когда кто-то в семье заболевал, кроме парацетамола, анальгина, горчичников и зеленки в дело шел целый «знахарский» арсенал. Многие уверены, что именно эти кустарные средства, применяемые параллельно с немудреными советскими препаратами, помогали лучше дорогих современных лекарств. Какие необычные средства использовали граждане Союза и насколько они были эффективны?
Сразу хочется предупредить тех читателей, которые имеют медицинское образование или свято верят в целебные свойства использованной заварки — мы не претендуем на высокий уровень достоверности фактов и просто описываем свои ощущения, никому ничего не навязывая.
1. Банки
Многим современным молодым людям сами банки, как и принцип их действия, покажутся странными. Это не удивительно, ведь этот способ лечения бронхитов почти уже канул в Лету и практически не используется. Сам процесс установки был похож на мистическое таинство, непременным атрибутом которого были алкоголь и пламя.
Банки протирались изнутри спиртом или водкой, затем нагревались при помощи горящей ваты, нанизанной на вязальную спицу, и устанавливались на спину больному, предварительно смазанную вазелином или кремом. Когда десяток-другой банок оказывались на своих местах, страдальца накрывали одеялом и на время о нем забывали, отправляясь смотреть программу «Время».
Спустя приблизительно полчаса банки со спины снимали, после чего на коже оставались характерные круглые гематомы, говорящие о том, что все было сделано верно, и захворавший находится на верном пути к выздоровлению. Вокруг ритуала ходило много слухов и баек, в частности, многие верили, что поставленная на позвоночник банка может привести к параличу.
В конце 90-х произошла некая никому не понятная антибаночная революция и этот сомнительный, но очень красивый ритуальный способ лечения стали считать неэффективным. Впрочем, ходят слухи, что Адепты Стекла и Пламени еще существуют и до сих пор роняют горящую вату мученикам на спины и зловеще гремят стеклом.
2. Спиртовые компрессы
Сейчас я, возможно, вполне благосклонно воспринял такой способ лечения, но в детстве мне казалось, что место изобретателей этого способа лечения простуды в Аду, где-то между Гитлером и авторами времен английского языка. Для процедуры брали вату или марлю, которую обильно пропитывали водкой или самогоном и, накрыв куском полиэтилена, привязывали вокруг шеи при помощи теплого платка, как правило, на ночь.
Больной должен был стоически вытерпеть эту манипуляцию до тех пор, пока мучители его не покинут. После этого пахнущий как жэковский слесарь компресс отправлялся под кровать, причем как можно глубже. Насколько мне известно, предвзято к такому лечению относились не только дети, но и вполне зрелые граждане.
Заснуть с шеей, обернутой мокрой и источающей спиртовые миазмы ватой, мог только хронический алкоголик или больной в бессознательном состоянии. Нельзя исключить, что этот способ мог нанести серьезный удар по простуде и поставить человека на ноги за одну ночь, но рассказать об этом может только человек, который сумел вытерпеть экзекуцию.
3. Йодная сетка
Этот простой и очень творческий способ врачевания являлся практически панацеей. Йодную сетку рисовали на спине и груди при кашле, на любой части тела при ушибе и, разумеется, на «пятой точке» после уколов. Способ считался проверенным и все искреннее верили, что несколько перекрещивающихся желтых линий способны пронизать материю и воздействовать на источник болезни.
Сейчас, рассматривая таинство йодной росписи по телу через призму критического мышления, становится ясно, что помочь она могла лишь локально, в месте, безжалостно изрешеченном инъекциями. Но детям такое лечение нравилось, так как не подразумевало членовредительства и дискомфорта, а многие взрослые традиционно склонны были верить во все, что когда-то помогло сыну маминой знакомой.
4. Зеленка
Зеленку, или говоря по научному, бриллиантовый зеленый, до сих пор используют… Нет, не во всем мире, а только на постсоветском пространстве. Этот универсальный антисептический препарат, увы, не признан мировым медицинским сообществом и считается бесполезным. Но нашим организмам зеленка уж точно шла впрок — ею смазывали все, до чего только могли дотянуться руки и все очень быстро выздоравливали.
Бриллиантовый зеленый использовали при ветряной оспе, порезах, ссадинах и во многих других случаях, когда точно неизвестно что нужно делать, но на всякий случай хочется что-то обработать. В основе жидкости лежит этиловый спирт, поэтому при ее попадании на поврежденную кожу чувствовалось серьезное жжение. Когда зеленкой смазывали открытую рану ребенку, было положено активно дуть на это место.
Советская зеленка надолго клеймила человека — смыть ее удавалось лишь спустя несколько дней. Выпускаемая сегодня зеленая водичка и в подметки ей не годится, так как она, кажется, даже отстирывается от одежды.
5. Алоэ
Значение комнатного алоэ в медицинской практике домашних лекарей переоценить невозможно. Это замечательное растение и на самом деле обладает массой полезных свойств, но его культ переходил всякие границы разумного. Перечисление того, как можно выпить, съесть, втереть или закапать алоэ в разные места и полости человеческого тела, наверняка заняло бы несколько полновесных фолиантов.
Трудно себе представить, сколько простодушных граждан союза отправились в места Вечной Охоты, пытаясь излечить соком или мякотью алоэ онкологические заболевания, диабеты и прободные язвы. Но, можно быть уверенным и в том, что множество советских граждан были исцелены чудодейственным суккулентом от сухости кожи, изжоги или прыщиков.
До сих пор, заходя к кому-то в гости, я с благоговением наблюдаю алоэ, у которых надрезаны листья. Это означает, что хозяин декоративного растения не спешит отказываться от народной африканской медицины и верит в торжество неких субстанций из мясистого листа над бациллами и вирусами.
6. Ингаляции над картошкой
Человек, не прошедший через ингаляцию над отварным картофелем, наукой еще не описан. Медицинская технология, уходящая истоками в древность, до сих пор повсеместно используется там, где картофель можно купить дешевле, чем апельсины. Почему именно картошка, а не свекла, кукуруза или отварная телятина, мне вразумительно не ответил ни один человек, зато все уверены, что именно дыхание над раскаленными корнеплодами помогает при простудных заболеваниях.
Процедура ингаляции очень проста, но в ней есть нечто сакральное. В детстве потеть под покрывалом над кастрюлей было как минимум забавно и малыши особо не сопротивлялись такому лечению. Многие совершенствовали метод и сооружали нечто вроде импровизированного ингалятора. Для этого нужна была крышка для кастрюли с отверстием и газета, свернутая в трубку, чтобы через нее аккуратно втягивать пар. Способ был более рискованным и менее приятным из-за риска ошпарить гортань при особо усердном вдохе.
7. Раствор марганцовки
Марганцовка, или, правильнее, перманганат калия, в СССР был в каждой семье. Это химическое вещество активно использовалось для дезинфекции чего угодно и пользовалось спросом из-за невероятной экономичности. Из нескольких кристаллов марганцовки и ведра воды можно было получить то же ведро воды, но уже розового цвета и с неприятным запахом.
Вода с марганцовкой сразу же приобретала целебные свойства и превращалась в универсальное средство от любых симптомов в желудке, пищеводе и кишечнике, которые домашние диагносты точно определяли как «отравление». Раствор марганцовки нужно было принимать внутрь, что по мнению домашних целителей уничтожало в желудочно-кишечном тракте все болезнетворные микроорганизмы.
Вероятно, люди верили в избирательное действие раствора перманганата калия, который убивал лишь кишечные палочки, но не трогал представителей полезной микрофлоры. Кстати, пропорцию при изготовлении тошнотворного напитка подбирали на глаз, что сейчас кажется как минимум опрометчивым. Как бы там ни было, но житель СССР без вреда для здоровья мог залпом осушить литровую банку жидкости, имеющей как бледно-розовый, так и чуть ли не черный цвет.
8. Носки с горчичным порошком
Вероятно, не все испытали на себе этот способ врачевания острых респираторных заболеваний, но тот, кто имел с ним дело, наверняка вышел из этого горнила просветленным. Чтобы понять ощущения человека, подвергающегося такому лечению, насыпьте в носки мелкого песка и попробуйте с этим балластом переночевать. Разумеется, это будет лайт-версия, так как горчица, в отличие от сыпучего стройматериала, оказывает раздражающее действие не только на нервную систему, но и на кожу.
Как и в большинстве описанных выше случаев, способ, эффективность которого под сомнением, продолжает пользоваться спросом лишь потому, что никто не смог доказать и его бесполезность. Известно, что простуда пропадает за 7 дней при лечении и за неделю без него, поэтому вы никогда не убедите горчичного маньяка в том, что он зря перевел продукт и испачкал носки.
Источник
Ожоги сопутствуют человеку с незапамятных времен. История их лечения имеет многовековую давность. Огромный период времени был посвящен только накоплению опыта и эмпирическому применению различных местных средств.
На Руси с давних времен использовали для лечения ожоговых ран лечебные свойства различных растений. В Древнем Китае применяли настойки и экстракты из чайных листьев; в Древней Индии и Египте — повязки с растительными маслами. Видные врачи античной эпохи предлагали свои оригинальные рецепты противоожоговых средств. Большинство из них имеет только исторический интерес, но некоторые не утратили своего значения и поныне: например, повязки с танином, рекомендованные Гиппократом (400—377 гг. до н. э.), повязки с медом и отрубями Цельса (30—25 гг. до н. э.), а также охлажденная вода и лед, которые применял Авиценна в начале I века н. э. В эпоху Возрождения Парацельс (1493—1541) ввел в состав противоожоговых мазей химические вещества (свинец, медь и др.). П. Лоу (1550— 1618), шотландский хирург, лечил ожоги пластырем, Д. Клегхорн из Эдинбурга — меловыми повязками. В Англии в XVI в. были распространены повязки из известковой воды и льняного масла. Только на рубеже XVII—XVIII столетий сложилось принципиально правильное представление об изменениях, происходящих на обожженном участке. Эта заслуга принадлежит немецкому хирургу В. Гильданусу, который в 1607 г. впервые опубликовал классификацию ожогов по глубине, разделив их на 3 степени. Однако эти наблюдения никак не повлияли на способы лечения ожогов. По-прежнему весь акцент делался на местные средства. В 1807 г. И. Ф. Буш для лечения ожогов предложил ванны и спиртовые повязки, в 1858 г. Г. Пассавант, а за ним и Ф. Гебра рекомендовали постоянные водные процедуры. Антисептические средства для лечения ожогов — повязки с фенолом, борной и карболовой кислотой, а позже с азотнокислым серебром начали применяться после опубликования трудов Д. Листера (1867) «Об антисептическом принципе в хирургической практике». Поиски новых, более действенных средств продолжались и позже на протяжении всего XIX и начала XX в. С. Давидсон в 1925 г. предложил танин; Олдридж в 1933 г.— красители; А. Кох в 1942 г. применял давящие вазелиновые повязки; в 1944—1945 гг. были применены сульфамиды; в 1948—1952 гг.— антибиотики и т. д. Однако ни одно из огромного арсенала применявшихся средств не могло восстановить утраченного кожного покрова. Раны заживали очень длительно; наблюдались случаи развития злокачественных опухолей на месте постоянно изъязвляющихся рубцов; летальность при ожогах оставалась очень высокой. Лишь в 50-х годах нашего столетия ученые пришли к выводу, что исходы ожогов зависят от глубины поражения тканей. Тогда же стало очевидным, что лечение поверхностных ожогов может быть успешным при применении любого местного средства, если оно обеспечивает подавление инфекции и покой обожженному участку, но при глубоком ожоге единственным способом восстановления утраченных покровов является пересадка кожи. Улучшить исходы обширных глубоких ожогов позволила разработка методики свободной пересадки кожи, т. е. пересадки тонких кусочков кожи больного (кожных аутотрансплантатов) с одного (здорового) места на другое, лишенное кожного покрова.
Впервые свободная кожная аутопластика была успешно выполнена французским хирургом Реверденом в 1869 г. и быстро получила широкое распространение, потому что большое значение этого метода для стимуляции заживления обширных ран было оценено сразу хирургами многих стран. В России успешному развитию метода свободной пересадки кожи содействовали П. Пясецкий (1870), С. Янович-Чайнский (1871), А. Яценко (1871). Большим шагом вперед в методике пересадки кожи было предложение Блера и Брауна (1925, 1935) об использовании у обожженных расщепленных трансплантатов, создающих устойчивый покров. Эта методика применяется и сейчас. Расщепленные дермо-эпидермальные трансплантаты, содержащие от 1/2 до 3/4 толщи кожи, сохраняют достоинства полнослойного трансплантата (эластичность) и преимущества тонкого (способность к приживлению на инфицированную поверхность). Вместе с тем донорские дефекты, содержащие остаток дермы, могут самостоятельно и более или менее быстро эпителизироваться (за счет размножения эпителиальных клеток в выводных протоках потовых и сальных желез и волосяных луковицах).
Новой вехой в истории хирургического лечения ожогов явилось создание в 1939 г. Э. Педжеттом клеевого дерматома — приспособления, позволяющего легко срезать кожные трансплантаты большой площади и определенной толщины. За 45 лет с момента описания Педжеттом дерматомной техники было предложено множество моделей клеевого дерматома, созданы различные образцы электродерматомов, сконструированы и апробированы пневмодерматомы, механические дерматомы и другие модели. Отечественная модель дерматома создана М. В. Колокольцевым в 1947 г. Благодаря развитию дерматомной пластики при ожогах удалось добиться реального снижения летальности при глубоких термических поражениях.
В 70-х годах прошлого века в медицинской литературе появились сообщения о пересадке кожи от одного индивидуума к другому (аллопластика). Результаты этих пересадок лишь на первых порах показались обнадеживающими; вскоре, однако, стало ясно, что такая пересадка дает лишь преходящий эффект, потому что кожа другого человека быстро расплавляется. В настоящее время доказано, что трансплантат одного человека (донора) является чужеродным по отношению к тканям другого человека (реципиента). Вследствие определенных иммунологических реакций распад аллотрансплантата неминуем. Вместе с тем даже временное закрытие раны трансплантатом оказывается полезным для организма обожженного, так как меньше нарушается общее состояние больного и становится возможной аутопластика. Поэтому этот метод стали использовать как временную меру при очень обширных ожоговых ранах и тяжелом состоянии пострадавшего. В последние годы для временного покрытия обширных ожоговых ран используют синтетические материалы (пенопласт), коллаген и свиную кожу. Этот вид оперативных вмешательств носит название ксенопластики.
Уже в середине XIX столетия хирурги обратили внимание на общие нарушения, сопутствующие ожогу, и на связь их с размерами обожженной поверхности. В дальнейшем механизм развития ожоговой болезни подвергался тщательному изучению. Наряду с накоплением практического опыта расширились и теоретические представления об особенностях ожоговой болезни.
Исходя из этих теоретических предпосылок, терапия обширных ожогов в первой половине XX столетия была разграничена на общую, направленную на лечение системных расстройств в организме, и местную, имеющую целью быстрейшее восстановление целости кожного покрова. В связи с этим большое развитие получили методы хирургического лечения ожогов.
До 30—40-х годов XX в. обожженные лечились в больничных отделениях вместе с другими хирургическими или кожными больными. По мере накопления теоретических знаний и практического опыта по хирургическому лечению ожогов специалисты пришли к выводу, что это одинаково плохо как для обожженных, так и для окружающих их хирургических больных. Больные с глубокими и обширными ожогами, имеющие длительно не заживающие гнойные раны и серьезные, а подчас и опасные для жизни, общие изменения в организме, нуждались в длительной госпитализации, они требовали особого ухода и питания. Их выздоровление зависело от применения специфических методов лечения (перевязок, операций пересадки кожи, лечебной гимнастики и т. п.), от многократных вливаний крови, плазмы, кровезаменителей, применения новейших и дорогостоящих лекарственных препаратов, которых подчас не было в хирургических стационарах. Наблюдение за этими тяжелыми больными и их лечение должно было проводиться людьми, имеющими определенные познания, навыки и инструментарий. Между тем внимание хирургов постоянно отвлекалось ургентны-ми больными, возможностей для совершенствования техники пластических операций в хирургическом отделении не было.
Для лечения обожженных стали создаваться специализированные отделения и центры, где, кроме сложных кожно-пластических операций, стали проводить и научные изыскания по этой проблеме.
В Советском Союзе (Ленинград, Москва) такие отделения были созданы впервые в 30-х годах; в Англии, Франции, США и других странах — в 40-х годах. В настоящее время для организации специализированной помощи пострадавшим от ожога затрачиваются огромные средства. Ожоговые центры организованы почти во всех странах мира. Они строятся по специальным проектам, оснащаются современным и очень сложным оборудованием и аппаратурой, обеспечиваются высококвалифицированными кадрами специалистов различного профиля (хирурги, терапевты, анестезиологи, бактериологи и др.). Большое внимание уделяется уходу за больными и их питанию. Лечебный процесс обеспечивается дорогостоящими лекарственными средствами — кровью, кровезаменителями, γ-глобулинами, новейшими антибиотиками и др.
В результате организации лечения в специализированных учреждениях, где применяются современные методы комплексного лечения ожоговой болезни, удалось достигнуть значительного улучшения исходов глубоких ожогов с площадью до 40 % поверхности тела. Результаты лечения более обширных глубоких ожогов менее успешны, они все еще не удовлетворяют хирургов. Нерешенные проблемы лечения ожогов заставляют ученых разных профилей углублять и расширять исследования во всех направлениях.
Особое внимание привлекает проблема лечения ожогов у детей не только в связи с их частотой (по данным различных авторов, дети составляют от 30 до 50 % среди всех обожженных, находящихся на стационарном лечении), но и с особой чувствительностью детского организма к термической травме.
В современных условиях отмечается тенденция к организации специализированной помощи детям в условиях педиатрической клиники и к развитию методов лечения, учитывающих анатомо-физиологические особенности детского организма. В зависимости от местных условий специализированная помощь детям оказывается либо в детских ожоговых центрах, которые существуют в различных странах Европы и Америки (Англия, Франция, США, Австралия, СССР), либо в ожоговых центрах для взрослых, где выделяются койки и имеются специалисты педиатрического профиля (СССР), а также в детских ожоговых отделениях при клиниках и научно-исследовательских институтах детской хирургии, пластической хирургии, травматологии и ортопедии, имеющихся в крупных городах Европы и Советского Союза. В РСФСР в ожоговых отделениях и центрах лечатся около 40 % пострадавших детей, 42 % попадают в детские травматологические или хирургические отделения и лишь 12 % — в травматологические отделения для взрослых. Таким образом, специализированная служба для обожженных детей создается в системе педиатрической помощи.
Ожоги у детей. Казанцева Н.Д. 1986г.
Источник
