Двухлетний ребенок скончался в больнице от пневмонии
По словам врачей, ребенку стало лучше. Но через несколько дней двухлетний мальчик скончался.
Фото: Андрей КОПАЛОВ
В ночь на 7 марта в отделении реанимации и интенсивной терапии рязанской больницы №11 умер двухлетний мальчик Артем. По словам мамы ребенка Анастасии Иёшкиной, сыну стало плохо 1 марта. Он начал кашлять, поднялась температура.
— Ночью у него резко начался лающий кашель, а к утру ему стало трудно дышать. Мы позвонили в скорую. Приехавшие фельдшер и педиатр сделали ему уколы и настояли на госпитализации. Педиатр сразу поставил нам диагноз — ОРВИ и ларингит (стеноз 2-3 степени). Эта же бригада медиков отвезла нас в 11-ю больницу.
Там мальчика ввели в состояние искусственной комы. Чтобы он мог дышать, поставили специальную трубку.
— На следующий день трубку сняли, Артем дышал сам, но вечером ее снова поставили, — продолжает девушка. — Врачи мне говорили, что состояние ребенка стабильное, его жизни ничего не угрожает. Даже сказали, что через три дня смогут перевести его в общую палату, и мне можно будет находиться с ним.
По словам Анастасии, 5 марта дыхательную трубку вновь сняли. Врачи сообщили, что ее сын кушал и пил сам — и сделали вывод, что его состояние улучшилось. Но в тот же вечер трубку поставили, чтобы отсосать скопившуюся в дыхательных путях мокроту.
Спустя еще день девушку вызвали в больницу. На врачебном консилиуме Анастасии сообщили об очень тяжелом состоянии ребенка. Тогда же озвучили диагноз — двусторонняя пневмония в тяжелой форме и вирусная инфекция. По словам медиков, малышу назначили два вида антибиотиков, сделали переливание крови.
— Мне дали две минуты, чтобы увидеться с ребенком, подержать его за руку. А рано утром 7 марта позвонили и сказали, что Артем скончался.
— В настоящее время по факту смерти ребенка в одной из больниц Рязани проводится доследственная проверка, — сообщила помощник руководителя СУ СК России по Рязанской области Анжелика Евдокимова. — Следователям предстоит установить точную причину смерти мальчика, а также все обстоятельства произошедшего. По результатам проверки будет принято соответствующее процессуальное решение.
По словам мамы, пока причину смерти не установили. Результаты будут готовы только через три недели.
— Врачи свою ошибку не признают, — говорит Анастасия. — Но я успела взять документы со скорой, где педиатром поставлены диагнозы ОРВИ и ларингит (стеноз 2-3 степени). Там же написано, что после проведения мероприятий медиками скорой помощи сыну стало легче. А в больнице сказали: «А что вы хотели, он был в тяжелом состоянии». Скорее всего в понедельник меня вызовет следователь, может быть он мне хотя бы что-нибудь объяснит.
А ЕЩЕ БЫЛ СЛУЧАЙ
21 октября 2012 года в отделении выхаживания недоношенных Рязанской областной детской клинической больницы умерла четырехдневная Диана. Установленный над ребенком обогреватель изменил положение, младенец получил ожоги и погиб.
Следственный комитет возбудил уголовное дело по части 1 статьи 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности»). В феврале 2013 года уголовное дело было прекращено из-за примирения сторон.
КУДА ЗВОНИТЬ?
По всем вопросам, связанным с неоказанием должной медицинской помощи, звонить по телефонам горячей линии:
— Росздравнадзор Рязанской области: (4912) 27-25-11;
— министерство здравоохранения Рязанской области: (4912) 98-42-22 (круглосуточно).
Источник
Маленькому Кириллу не было и трех лет…
На днях следственное управление СКР по Приморскому краю возбудило уголовное дело по факту смерти ребенка. Следователи считают, что Кирилл умер из-за того, что врачи не исполняли свои прямые обязанности и поздно поняли, чем болеет мальчик.
Корреспондентам «Комсомолки» удалось пообщаться с мамой Кирилла Ольгой и его бабушкой.
— Кирюше в первый раз стало плохо вечером 16 февраля, у сынишки был понос и поднялась температура, — вспоминает Ольга. – Мы тут же вызвали «скорую», врач осмотрел ребенка, выписал лекарства и порекомендовал обратиться в больницу. На следующий день у Кирилла сохранилась высокая температура, мы вновь вызвали «скорую» и поехали в детское инфекционное отделение «тысячекойки». Там сыну поставили диагноз «кишечная инфекция» и прописали соответствующий курс лечения.
По словам Ольги, с первого же дня в больнице у сына пропали симптомы отравления или инфекции: он нормально ходил в туалет и хотел есть. Сохранялась лишь высокая температура. Но врачи глушили ее антибиотиками, аж тремя сразу.
— Но температура не падала, — плачет Ольга. – Через неделю Кирюше стало совсем плохо. Он тяжело и прерывисто дышал и говорил бабушке «Баба, я устал». Кирилл не был болезненным мальчиком, а был всегда очень подвижным, но тут он просто угасал на наших глазах. Смотреть на это было просто невыносимо.
За эту неделю мальчика несколько раз осматривала и прослушивала молодой лечащий врач. Потом она попросила о помощи заведующую отделением, та назначила рентген, но и на снимке врачи ничего не увидели.
— Когда Кирюше стало совсем плохо, нас отправили к реаниматологу, та сделала снимок и сразу же, ничего не говоря, отправила нас в реанимацию детской больницы на Первой речке, — говорит Ольга. – Местный реаниматолог пришел в ужас, увидев сынишку. А посмотрев на выписку из больницы, врач решил, что мы лечились дома: до того мало там было написано. Доктор покачал головой и сказал: «Не мне судить коллег, но это ужас».
Чуть позже уже этот реаниматолог сообщил: у Кирюши запущенная пневмония, осложненная плевритом. Левое легкое уже сдвинуло сердце, а в самих легких уже сильные отложения. От антибиотиков пошли изменения в печени и почках ребенка.
— Состояние пограничное, — сказал реаниматолог. – Сделаем все, что в наших силах.
Ночью Кирилла не стало. Диагноз (на этот раз верный): «Деструктивная пневмония, осложненная гнойным плевритом».
— Сразу после похорон мы пошли в полицию писать заявление на врачей инфекционки, — продолжает Ольга. – У нас нет никаких претензий к действиям врачей в детской больнице, а вот к нашей заведующей отделения и реаниматологу из того же отделения предостаточно. Неужели они, опытные вроде врачи, не могли поставить диагноз верный?! Ведь в последние дни Кирюша уже хрипел.
Когда после смерти Кирилла Ольга поехала за выпиской из медицинской карты в инфекционное отделение, она наткнулась на реаниматолога. Она спросила его: неужели даже в последний день он не видел на снимках изменений?
— Она ответила: «Видела». Я спросила: «А почему не сказали?» — возмущается Ольга. – А она говорит: «А зачем?»
Страшно, когда в 21 веке ребенок умирает от пневмонии, как в средние века. При этом будучи под присмотром врачей.
Кстати, сейчас, как это обычно и бывает, провинившиеся медики наотрез отказываются общаться с прессой. Да и матерью ребенка на контакт они не пошли.
Напомним, на прошлой неделе «Комсомолка» писала о том, что уголовное дело возбудили против врача детской больницы на Первой Речке (Подробнее читайте об этом в материале «Во Владивостоке врач отказывалась помочь умирающему младенцу»). В том случае доктор три часа отказывалась принять умирающую девочку, которой не было и месяца. Расследование дела пока продолжается.
Комментарий специалистаКомментарий специалиста
— Вообще странно, что антибиотики не излечили от пневмонии, — считает Константин Котов, хирург. – Почти все антибиотики сейчас широкого спектра, и должны были хотя бы сдерживать развитие болезни. Что касается действий врачей, тот тут еще больше странностей. Пневмонию очень трудно не заметить, особенно если на руках есть снимки. Если только его не лечили дилетанты, не умеющие читать рентген-снимки. Плеврит говорит о том, что пневмония была очень сильно запущенная.
Источник
Двухлетняя Маруся скончалась в реанимации московской Морозовской больницы.
Фото: Иван МАКЕЕВ
Двухлетняя Маруся скончалась в реанимации московской Морозовской больницы. Как рассказала ее мама, Анна Паршикова, еще в апреле вся семья переболела инфекцией, похожей на коронавирус, сообщают РИА новости. У девочки поднялась температура под 40, врачи заподозрили энтеровирус, но через два дня все прошло. А через три недели у малышки снова началась лихорадка, температура подскочила до 39-ти.
Распух лимфоузел на шее, на ногах появилась сыпь. Мама отправила фото высыпаний знакомому педиатру, и та посоветовала срочно вызывать Скорую: похоже на Кавасаки.
Что такое синдром Кавасаки
Впервые это заболевание описал в 1967 г. японский педиатр Томисаку Кавасаки, который скончался 5 июня нынешнего года.
Врач отмечал 6 главных признаков синдрома: лихорадка, покраснение горла, конъюнктивит, сыпь на коже, отек рук и ног, увеличение лимфатических узлов на шее.
При синдроме Кавасаки повреждаются средние и мелкие артерии, возможны осложнения на сердце.
Чаще всего болезнь поражает малышей от одного года до пяти лет.
Что является причиной заболевания, до сих пор остается загадкой. Есть предположения, что запустить системное воспаление сосудов могут инфекционные агенты, вирусы и бактерии.
«СГОРЕЛА ЗА 7 ДНЕЙ»
Через два дня после появления симптомов Марусю Паршикову госпитализировали в Морозовскую больницу. Спустя пять дней, 23 мая, она умерла в реанимации. Анализ показал в крови антитела к коронавирусной инфекции. Как рассказали врачи, на вскрытии были обнаружены обширные поражения внутренних органов, у девочки был Кавасаки-подобный синдром, вызванный коронавирусом. По словам матери погибшего ребенка, медики признались ей, что раньше видели такие чудовищные повреждения только на поздних стадиях рака или при иммунодефиците.
Анна Паршикова призвала всех родителей внимательно относиться к симптомам и как можно быстрее вызывать Скорую помощь. «На днях по ТВ сказали, что в Москве нет ни одного ребенка с этим синдромом. Вместо того, чтобы предупредить родителей, их дезинформируют. Мне пишут сотни людей, я рассказываю им о симптомах дочери и советую обратиться за помощью», — говорит женщина.
ВОПРОС-РЕБРОМ
Коронавирус на самом деле не щадит детей?
С самого начала вспышки Ковид из Китая шли сообщения, что коронавирус, похоже, «безразличен» к детям. Первое время среди заболевших вообще не регистрировалось малышей и подростков. Потом стали появляться единичные случаи.
— Анализ ранних лабораторно подтвержденных случаев в Ухане не выявил заболеваний в возрасте до 15 лет. В других странах была зафиксирована низкая заболеваемость детей, около 1 — 2% случаев, — отмечает врач-эндокринолог, кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник факультета фундаментальной медицины МГУ, автор телеграм-канала и инстаграм DoctorPavlova Зухра Павлова.
По словам эксперта, дети, по-видимому, испытывают более мягкие симптомы, чем взрослые, тяжелые и опасные для жизни случаи встречаются редко. Однако коронавирус, безусловно, не безобиден для маленьких пациентов. Уже есть данные двух клинических исследований из Китая, которые показывают, что дети так же восприимчивы к инфекции, как и взрослые, хотя с меньшей вероятностью проявляют тяжелые симптомы.
— На данный момент неизвестно, является ли более низкая заболеваемость ковидом детей следствием их возраста или того, что многие государства первым делом закрыли школы, не дав разгуляться заразе, — поясняет доктор Павлова. — Хотя, есть обнадеживающие исследования передачи вируса в 15-ти школах Нового Южного Уэльса (Австралия): несмотря на то, что образовательные учреждения работали весь март, там заболели единицы.
В то же время во французских Альпах выявлен ребенок с ковидом, который контактировал более чем со 100 людьми, но никого не заразил.
«Почему у детей особые отношения с вирусом? Есть масса гипотез, — отмечает врач. — В том числе, возможно, из-за частых простуд у детей формируется определенный перекрестный иммунитет. Кроме того, у них, как правило, свежие прививки против других болезней». Это в целом может стимулировать иммунную систему, считают специалисты.
Что касается Кавасаки, то в научной литературе описан детский мультисистемный воспалительный синдром (Pediatric Multisystem Inflammatory Syndrome, PMIS), связанный с коронавирусом. Его клинические особенности очень похожи на симптомы болезни Кавасаки: воспаление мелких и средних сосудов, увеличение лимфоузлов, сыпь, лихорадка, изменение (покраснение) слизистых оболочек, поражает в основном детей младше 15 лет, преимущественно девочек, и является достаточно редким явлением.
— Новый синдром, похожий на Кавасаки, в определенный момент встречался в 30 раз чаще традиционного Кавасаки (на сегодня в мире известно о 600 случаях PMIS. — Ред.). Все дети были с подтвержденным ковидом, — рассказывает Зухра Павлова. — Клиническое исследование восьми детей, страдающих этим синдромом в Великобритании, показало, что у семи было превышение возрастной нормы веса. Трое детей из Швейцарии, имеющих симптомы PMIS, были мужского пола, неевропейского происхождения и страдающие ожирением.
Другие исследования сообщают, что большинство пострадавших детей были африканского или азиатского происхождения. «К этим исследованиям, как и ко всем другим, надо подходить с аккуратностью и осторожностью, так как данных все еще недостаточно», — подчеркивает доктор Павлова. В любом случае родителям нужно внимательно следить за указанными симптомами у детей и, не теряя времени, обращаться к врачу.
ВАЖНО
Московские врачи заметили, что Кавасаки-подобный синдром может развиваться у детей, переболевших коронавирусом, через 1 — 6 недель. Госпитализация в большинстве случае помогает спасти жизнь, говорят медики. В московскую Морозовскую больницу за время эпидемии было госпитализировано 13 детей с мультисистемным воспалительным синдромом. Большинство из них уже выздоровели.
Источник
Артем Бабиков лечился от пневмонии, а умер в больнице от сепсиса и перитонита
Челябинец Артём Бабиков поступил в третью областную больницу с тяжелой пневмонией, а через три недели умер от перитонита и сепсиса. Родители 20-летнего инвалида утверждают, что потеряли сына из-за халатности врачей, и требуют их наказать. Следственный комитет отказал в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. Однако сдаваться семья не намерена. В ситуации разбирался корреспондент 74.ru.
Обратиться на 74.ru мама Артёма Галина Берсенёва решила после публикации об 11-летней челябинке, которая едва не умерла в больнице от перитонита. История дошла до председателя Следственного комитета России Александра Бастрыкина. По словам женщины, она посчитала несправедливым отказ районного отдела СК в возбуждении уголовного дела о халатности врачей и подала жалобу в областное управление ведомства. Пока ответа нет, но Галина Берсенёва намерена идти до конца.
Её единственный сын – инвалид детства. Маленьким он перенёс тяжёлую форму эпилепсии, но родителям и московским специалистам удалось за девять лет всё-таки победить недуг. Правда, в результате мальчик не мог говорить. Родители создали дома все условия, чтобы сыну было хорошо, но одного без присмотра не оставляли. Артём не мог ни читать, ни писать, зато очень любил технику, был спокойным и доброжелательным. Для мамы сын стал её «работой» и смыслом жизни. В конце марта юноша заболел. Простуда, как потом выяснилось, стремительно перерастала в пневмонию. 5 апреля на скорой больного доставили в пульмонологическое отделение третьей областной больницы.
Для Галины сын Артем все 20 лет его жизни был самой главной «работой» и смыслом жизни
Фото: Галина Берсенева
– Температура была высоченная, он кашлял с кровью, кроме того, у него появилось ректальное кровотечение, о чём я говорила врачу, – вспоминает Галина Берсенёва. – Ему поставили кровоостанавливающую капельницу, и всё. И шесть дней лечили пневмонию.
Однако облегчения не наступало. Пациенту становилось всё хуже. Он не ел, не вставал, жаловался – показывал жестами, что не может глотать. В субботу, 8 апреля, по словам Галины, дежурного врача в отделении не было совсем, в понедельник лечащего врача на месте тоже не оказалось. Снимок лёгких был сделан только 10 апреля. Он показал, что пневмония вылечена, но у Артёма на тот момент держалась высоченная температура. На следующий день сделали УЗИ.
– Мы больше часа просидели в очереди у кабинета, сыну было настолько плохо, что нам пришлось взять инвалидную коляску, и он просто сползал с неё от боли. Я просила, умоляла пропустить нас вперёд, что ему плохо, но нас никто не понял, – вспоминает со слезами Галина. – В результате в брюшной полости обнаружили жидкость, и сына сразу повезли на операцию.
В общей сложности Артём с этого момента перенес девять сложнейших операций. По словам Галины, хирурги отделения гнойной хирургии той же третьей областной больницы сражались за жизнь её сына до последнего. Но 26 апреля Артём умер. Патологоанатомическая экспертиза показала, что основным заболеванием стал язвенный энтероколит с развитием диффузного перитонита. Причиной смерти стал сепсис.
Артем увлекался всем, что так или иначе было связано с техникой
Галина уверена, если бы на жалобы её сына вовремя обратили внимание, то сейчас он был бы жив. Она обратилась в территориальный Фонд обязательного медицинского страхования (ТФОМС) Челябинской области, чтобы оценить качество оказанных её сыну медицинских услуг. В результате комплексной экспертизы (ЭКМП) страховая компания выявила дефекты, в том числе «запоздалый перевод из пульмонологического отделения в отделение гнойной хирургии».
– При этом экспертом отмечено, что при более раннем переводе прогноз был бы сомнителен, – говорится в заключении.
Этот факт, по мнению матери юноши, и должен послужить основанием для возбуждения уголовного дела.
– Ведь сын умер не от самого заболевания – хирурги сделали всё возможное, чтобы спасти Артема, – подчёркивает Галина Берсенёва, – а от сепсиса, заражения крови. Перитонит и сепсис начались в отделении. Мы пытались достучаться до врачей, но нас никто не слушал. И если бы лечение было начато раньше, если бы снимок сделали не 10-го, а 7-го, когда ему стало хуже, то его можно было спасти. Хирурги мне сказали, что он терпел в это время такие невыносимые боли, которые терпеть невозможно. Если бы всё было сделано вовремя, то он бы так не страдал.
В Следственном комитете сообщили: несмотря на то, что Галина Берсенёва, пожаловавшаяся на отказ в возбуждении дела, ответ не получила, решение уже принято.
– Постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела отменено в августе, – прокомментировал старший помощник руководителя управления СК по Челябинской области Валентин Ведерников. – На сегодняшний день по данному факту проводится дополнительная доследственная проверка.
В Челябинском ТФОМСе подчеркнули, что даже сам факт обращения пациента в фонд по любому вопросу, в том числе по качеству оказания ему медицинских услуг, является врачебной тайной и не подлежит разглашению. Проведение экспертизы в любом случае возлагается не на сам фонд, а на специалистов той страховой компании, в которой был застрахован пострадавший. Все документы обращающимся в фонд предоставляются в сроки и в порядке, установленном законом.
Источник
