Можно ли за пролежни подать в суд

В немецкой клинике оказали лишь первую помощь. Семья сама организовала и оплатила перевозку Владимира домой. Спустя несколько дней в больнице Cтрадиня оказалось — в стационаре нет противопролежневых матрасов.

«Мы привезли антипролежневый матрас, увидели новые пролежни на боку, которых не было до этого. Мы говорили: «Пластырь темный, мокрый, его надо менять». Они говорят: «На нем дата, когда менять». Он мокрый лежал, там все гнило»,

— рассказала Светлана, дочь Владимира.

По ее словам, в больнице сказали, что отцу все равно мало осталось. Но семья отчаянно искала помощи. Из Страдиня Владимира перевезли в реабилитационный центр Jaunķemeri.

«В «Яункемери» очень хороший доктор, главврач, которая помогла нам хотя бы с доктором Либерманисом — он приехал. Когда она увидела эти пролежни, пришла в ужас.

Как можно человека в таком состоянии выписать в никуда?», — добавила Светлана.

«С такими пролежнями можно получить сепсис и умереть за неделю»,

— отметил Олаф Либерманис, пластический хирург, специалист по пролежням.

Специалисты «Яункемери» связались с больницей Бикерниеки, где есть отделение для больных с пролежнями. Так семья познакомилась с доктором Либерманисом, там же Владимиру сделали операцию.

Постепенно пролежни зажили. Общие затраты на перевозку и лечение составили 4,5 тысячи евро.

«Все друзья помогали, родственники, мы брали кредит. За счет этого набрался долг за квартиру, потому что все деньги ушли туда. Мы были нормальной семьей, не обеспеченной, но нормально жили. Стали в один момент малообеспеченной, мне не устроиться на работу, так как я должна ухаживать за ним», — добавила Светлана.

Семья подала заявление в Фонд врачебного риска — но компенсацию не получила.

«Фонд врачебного риска констатировал, что там нет упущений врача. Немцы поступили правильно, выписав его с пролежнями без рекомендаций, фирма по транспортировке, где нет даже амбулаторной карты — только счет, все сделала правильно. И, главное, широкого профиля больница такого пациента выписала», — указал Либерманис.

В общей сложности в Инспекцию здравоохранения и Фонд врачебного риска подают около тысячи заявлений с жалобами на медперсонал.

«Примерно пятая часть заявлений — мы не говорим, что там всегда будет халатность, но мы находим, что врач не делал то, что было бы правильно делать»,

— пояснила Индра Ласе, старший врач-эксперт по здравоохранению Инспекции здравоохранения.

Остальные 80% жалоб признаются необоснованными. Доказать ошибку или халатность врачей очень сложно, говорит юрист Солвита Олсена.

«У нас нет ведомства, которое делало бы экспертизы независимые. И нет врачей, которые хотели бы это делать. В других странах можно заказать независимую экспертизу — это стоит денег, но возможно. В Латвии такое невозможно. В моих делах тоже есть врачи, которые согласились дать свое мнение. Но таких можно пересчитать по пальцам одной руки», — Солвита Олсена, специалист по медицинскому праву.

В маленькой стране врачи между собой знакомы и не хотят критиковать коллег. А суд нередко исходит из того, что Инспекция всегда права, рассказывает адвокат.

Между тем, родные Владимира не теряют надежды добиться справедливости. И готовят документы в суд.

Как уже писал Rus.lsm.lv, меньше 0,5% пациентов или их родственников, кто жалуется на медиков в Инспекцию здравоохранения, добиваются затем компенсации из Фонда врачебных рисков. За пять лет из него сделаны 173 выплаты, хотя Инспекция здравоохранения приняла 4 тыс. жалоб. 

Практически все медицинские учреждения в стране — это и скорая помощь, и больницы, и Инспекция здравоохранения отказываются предоставлять журналистам информацию о конкретных пациентах и их проблемах. Ссылаясь на закон о защите данных. Однако на практике получается, что при помощи этого закона они защищают в большей степени себя, указала программа «Личное дело» LTV7. 

Врачи что-то задели, и – кранты

В 2013 году Нина, самый обыкновенный подросток из шахтерского города Прокопьевска, ложилась на плановую операцию. Врачам предстояло исправить небольшой физический дефект – горбик на спине. Позади было 9 классов школы, пока еще неясные планы на будущее. Но в один миг жизнь круто перевернулась: во время операции врачи задели нерв. В итоге нижнюю часть тела у Нины парализовало полностью. Будущая жизнь – только в инвалидной коляске.

– Врачи что-то задели, и – кранты. Очнулась в реанимации, ног совсем не чувствовала. Мне говорят: «Пошевели пальцами», а я не могу. О том, что это на всю жизнь, я узнала потом. Я спокойно к этому отнеслась. Просто у меня характер такой, сила духа, – рассказывает о себе Нина.

Шансов встать на ноги у девочки не было. Кто в этом виноват и почему обычная операция привела к таким тяжелым последствиям, ни мать, ни она сама выяснять не стали. К тому же вскоре маму Нины лишили родительских прав. В опеке посчитали, что мама плохо организовала уход за ребенком, однако сама девушка придерживается другого взгляда на этот счет:

– В то время только мама поддерживала меня. Говорила, чтобы я не переживала. Она очень хорошая, и я очень ее люблю. Когда мама забрала меня домой после больницы, у меня все нормально было. Но так получилось, что ее лишили родительских прав.

Следующие 4 года Нина провела в детском хосписе Новокузнецка, откуда в 2017 году ее перевели в Дом милосердия обратно в Прокопьевск. И здесь ее состояние резко ухудшилось.

Всего за полгода, с июня по декабрь, Нина похудела с 52-го размера до 42-го, начался сильнейший воспалительный процесс, образовались пролежни. Девушка была практически предоставлена самой себе, и надеяться на помощь со стороны ей не приходилось. Об этой истории, наверное, никто бы так и не узнал, если бы однажды Нина не написала на своей страничке «ВКонтакте» – даже не просьбу, а крик о помощи:

«Помогите вылечить глубокие пролежни. Пока ничего не помогает, лежу в больнице, постоянно высокая температура, из ран все бежит. Больше нет сил!»

И – откликнулись. Волонтеры, больничные клоуны Ольга Фонина и Женя Киселева, помнившие Нину по детскому хоспису, обратили внимание на эту запись. И стали последним шансом Нины на спасение.

– Она постоянно лежала в мокром, в бактериях, все пошло до костей. Пришлось делать резекцию (удаление части) бедренной кости. Врач сказал, что вопрос стоит именно о жизни и смерти. Если мы сейчас не справимся с воспалительным процессом, будем вынуждены отправить ее в хоспис умирать. Вакуумные наборы для терапии, которые были в больнице, закончились, и ждать их надо было два месяца. Мы экстренно организовали сбор: собирали деньги, покупали наборы у представительства компании и отвозили, – говорит Ольга Фонина.

Директор стоит на своем: уход был хороший

По словам Ольги, волонтеры, работавшие в Доме милосердия, подтвердили, что уход за пациентами здесь действительно не надлежащий. Подгузников зачастую не хватало, вместо них стелили пеленки, на которых больные лежали в собственных испражнениях длительное время. Кроме того, из-за отсутствия необходимых условий Нина полгода была вынуждена просто лежать – она не имела возможности ни пересесть в коляску, ни даже поменять себе подгузники. Хотя в хосписе ее научили этим манипуляциям, и все предыдущие 4 года Нина обслуживала себя сама.

– Когда она к нам поступила, мы научили ее за собой ухаживать. Она садилась на коляску, сама себе памперс меняла, сама голову мыла, абсолютно не была ограничена в передвижении. Она очень жизнерадостная, активная. Английский учила, творчеством занималась, рисовала, вышивала, всегда охотно шла на контакт, – вспоминает заведующая хосписным отделением ДГКБ № 3 Новокузнецка Наталья Куликова.

Однако в Доме милосердия Нина, по сути, оказалась один на один со своими проблемами. Никому не нужная, на протяжении полугода она только смотрела телевизор и рисовала картины по номерам.

– Директор Дома милосердия Надежда Николаевна говорит, что уход хороший, стоит на своем, и все. Там памперсы меняли всего два раза в день, утром и вечером. А мне надо менять их постоянно, я же не чувствую, когда в туалет хожу. Я знала, что пролежни будут. Но чтобы такие… Сказали левомеколем мазать, а толку от него? – говорит Нина.

Благодаря усилиям волонтеров Нину перевели в ожоговое отделение городской прокопьевской больницы. Там она находится с декабря прошлого года. Попасть к ней в палату невозможно, не пускают врачи, поэтому мы разговариваем по телефону. Голос у Нины низкий, сиплый, но очень жизнерадостный. Слушая ее, сложно представить, что этот человек практически умирал последние полгода на больничной койке. Однако, несмотря на все усилия волонтеров, врачи уверенных прогнозов так и не дают. Даже на то, что Нину в ближайшее время выпишут и она сможет сидеть и передвигаться в коляске.

Рядом с Ниной находится мать. В ожоговом отделении для нее выделили койку, чтобы она могла приходить и ухаживать за дочерью. По образованию она фельдшер, что и как нужно делать, знает. Несмотря на то, что она была лишена родительских прав, это никак не отразилось на их с Ниной отношениях: дочь по-прежнему любит ее и считает самой лучшей на свете.

30 марта – на день рождения, волонтеры устроили Нине праздник в больничной палате: с цветами, тортом, красивыми нарядами, шарами, подарками и с выездным салоном красоты. Это хоть немного скрасило больничные будни девушки.

Ее везли в банк и говорили: «Снимай и отдавай деньги»

Чем можно помочь Нине? Этот вопрос волонтеры задают уже на протяжении нескольких месяцев. И, как им казалось, они нашли единственно возможный выход из этой ситуации.

– Нина – неглупая девушка, и мы решили, что ее надо перевести обратно в Новокузнецк. Здесь есть специальный колледж, в котором она сможет учиться. Есть дом престарелых, где много ее сверстников и где она сможет жить круглогодично, – говорит Фонина. – Но все наши начинания натолкнулись на непонимание со стороны директора Дома милосердия. Она категорически отказывается отдать Нине документы для перевода.

Директор Дома милосердия Надежда Черткова комментировать ситуацию корреспонденту «Правмира» отказалась, сославшись на занятость. А потом и вовсе перестала отвечать на звонки. В интервью другим изданиям она ранее заявляла, что паспорт волонтерам нужен для мошеннических действий. Однако что именно она имела в виду – не пояснила.

– Я даже не просила скан: говорю, вы просто сфотографируйте аттестат на телефон, чтобы показать и получить ответ, возьмут ее или не возьмут, есть у нее шансы или нет получить образование. Кричала она там как ненормальная: «Зачем? Мы никуда ее не отдадим!» Я ей говорю: «А зачем вы заранее на жизни девчонки крест ставите? Если Нина из больницы вернется обратно к вам, вся история с пролежнями повторится».

В Департаменте соцзащиты в Кемерове заявление на перевод из Прокопьевска в Новокузнецк не приняли, сказав: «Нина уже совершеннолетняя, пусть сама и пишет во все инстанции, если ее что-то не устраивает».

Но она же ребенок, который не имеет какого-то социального опыта, ее никто этому не учил. Она буквально при смерти, и должна письма в администрацию писать, выясняя, что ей положено, а что нет!

В общем, из Прокопьевска мы уехали как оплеванные. Казалось бы, женщина-директор, должна всем помочь, найти какой-то разумный выход из этой ситуации. Но такое ощущение, что мы у нее лично деньги пытаемся отобрать, – говорит Ольга Фонина.

Волонтер уверена: у этой истории действительно есть и финансовая сторона. По информации Фониной (со слов Нины, а они ей доверяют), когда девушка выписывалась из хосписа год назад, на ее счете было не менее 100 тысяч рублей. Однако полгода спустя у нее не было даже средств, чтобы пополнить баланс на телефоне.

– По словам Нины, работники Дома милосердия сажали ее в такси, везли в Сбербанк и говорили: «Снимай деньги и отдавай их нам». Я спросила, сколько она в последний раз денег отдала: 30 тысяч! Спросила у директора, как же так получилось. «Ну, потратила, наверное», – ответила она. Я не думаю, что Нине есть смысл врать. Она не такая, чтобы интриги плести и на кого-то наговаривать. Она сказала как есть. Я спросила, есть ли у нее чек или приходный ордер – нет, говорит, за все время не дали ничего, – говорит Фонина.

Итогом этой истории может стать только судебное разбирательство. В ближайшее время волонтеры планируют подать заявление в суд по статье «некачественное оказание медицинских услуг».

– Это будет долгая история, судиться придется с Департаментом соцзащиты Кемерова. Но мне кажется, такие вещи замалчивать не стоит. Это просто издевательство над человеком. Люди говорят: «Мы о ней заботимся, мы ее любим». Но они ее чуть не убили! – восклицает Ольга Фонина.

Возможно, после публикации в СМИ что-то в этой истории сдвинется с мертвой точки. По крайней мере, в это верят и волонтеры, и сама Нина. Девушка уже строит планы на будущее: как переедет в Новокузнецк, будет учиться на адвоката. Но насколько это реально – пока неизвестно никому. И даже врачи опасаются пока давать точные прогнозы по ее здоровью.

После того, как вышла статья, с корреспондентом портала «Правмир» связалась директор Дома Милосердия Надежда Черткова. Она сообщила, что по ее мнению, не все факты, приведенные в статье, являются достоверными. 

«В статье приводятся факты, что волонтеры ее устроили в больницу, все ей сделали. А волонтеры ни в чем не участвуют, только деньги собирают на свой счет и непонятно, куда они девают деньги. Вы понимаете это? Если она нуждается, отправьте деньги на ее счет.

Нас, государственное учреждение, проверяют со всех сторон. И те деньги, о которых идет речь в статье, мы с Ниной сняли за стационарное обслуживание. Нас уже проверили, и эти факты не подтвердились. И оплата с этих денег прошла по квитанции. А вы так написали, как будто ее специально посадили на такси, силой, забрали эти деньги. Так же нельзя. Мы государственно учреждение, нас проверяют со всех сторон:  прокуратура, департамент соцзащиты, у нас столько проверяющих, контрольных надзорных органов, и все до копейки деньги Нины целые, и на все имеется чек.

У меня таких еще лежат 39 человек в отделении, и все тяжелые, инвалиды 1 и 2 группы. И ни один не скажет, ни у одного ни одна копейка не пропала. А вы такую черноту выкладываете. Я вам говорю от чистого сердца, что так не делается».

Волонтеры, в свою очередь, не согласны с позицией Надежды Чертковой. По словам Фониной, все средства, которые они собрали (это около 50 тысяч), пошли на покупку вакуумных наборов для терапии,  на противопролежневые бинты, медикаменты, антибиотики и белковое питание. По всем средствам волонтеры готовы отчитаться и предоставить документы. Также все отчеты есть в группе ВКонтакте, которую  они ведут. Кроме Фониной и Киселевой, сбор вели  и другие волонтеры, они также передали  антибиотики и прочие препараты.