Смерть солдата от пневмонии в коврове

После массовой гибели солдат срочной службы от вирусной пневмонии Министерство обороны заявило, что врачи оказывали им адекватную медпомощь, однако, родственники погибших заявляют, что солдат фактически бросили на произвол судьбы.

Life News удалось выяснить подробности последних дней 20-летнего военнослужащего Евгения Тюленева, первым погибшего от тяжелой болезни.

— Моего сына призвали 28 ноября, а 28 декабря мне вернули гроб с телом, — плачет убитая горем мать Жени Ольга Николаевна.

7 декабря родители Евгения приехали в Москву, чтобы присутствовать на присяге сына.

— Мы сняли гостиницу, и Жене дали увольнительную на сутки. Мы вместе провели этот день, — продолжает Ольга Николаевна. — Тогда он уже кашлял, видимо, подхватил простуду во время присяги, погода была сырая, шел мокрый снег, было холодно, я ему купила таблетки.

На следующий день парня отправили в Теплый Стан, в 27-ю мотострелковую бригаду.

— Он звонит и кашляет, — рассказывает Ольга Николаевна. — Я попросила, чтобы он показался врачу. Он обратился к медикам, но там не обратили на болезнь никакого внимания и отправили его обратно.

Через пять дней кашель усилился, и ротный Евгения Тюленева снова отправил в его санчасть. Призывнику дали таблетки и средство для полоскания горла и снова послали в казарму.

— У них даже фонендоскопа (медицинский прибор для прослушивания хрипов в легких. — Прим. ред.) нет, его не прослушали и не сделали никаких снимков, — продолжает Ольга Николаевна. — Женя сказал, что у него ОРВИ. 16 декабря он снова попал в санчасть, но у них не оказалось машин, чтобы переправить его в госпиталь. Автобус он ждал два дня. 18 декабря ему собирались поставить капельницу, но так как медбратья не могли попасть в вену, вызвали врача-офицера, Женя прождал весь день, но капитан так и не явился.

В госпиталь Тюленев попал лишь на следующий день, там его определили в отделение пульмонологии. Евгению поставили диагноз: пневмония. Родители срочно выехали из Курска в Подольск.

21 декабря Женя сообщил отцу и матери, что начал кашлять кровью.

— Он уже не ел, все время спал, — плачет мать, — мы обратились к начальнику отделения Калугину, он заявил, что поговорит после того, как освободится, позже он в палате у сына сообщил, что состояние тяжелое.

Родители, навестив сына, ушли в город, чтобы снять на ночь квартиру. А когда  вернулись в госпиталь, у Евгения температура уже зашкаливала за сорок.

— Мы подняли тревогу, и температуру сбили. Вечером Женя уже нам не позвонил, — вспоминает каждую мелочь Ольга, — врачи говорили, что они ему колют антибиотики четвертого поколения, когда ему уже требовалась вентиляция легких.

В реанимацию Тюленева перевели 24 декабря, за двое суток до смерти.

— 26 декабря отцу позвонили и сообщили, что Женя умер в шесть часов утра, — продолжает Ольга Николаевна. — Причем нам сказали, что скончался он из-за того, что у него тромб оторвался.

Родители Тюленева снова выехали к сыну, к тому времени тело отправили на повторное вскрытие в Москву.

— Нам сообщили, что его повезли в госпиталь Бурденко, чтобы провести экспертизу на уровне ДНК, — говорит Ольга Николаевна. — Ночевали мы в тот день на вокзале.

По словам матери, представители воинской части предложили разместить их в гостинице. Родители солдата отказались, не желая получать никакой помощи от тех, кто угробил их сына.

29 декабря бывший студент Курского университета Евгений Тюленев был похоронен с воинскими почестями на родине.

— Смерть Жени осталась бы безнаказанной, если бы не умерли еще несколько человек, — уверены родители парня.

Их товарищи по несчастью — отцы и матери других жертв вспышки эпидемии — считают, что молодых ребят убило безразличие командиров и отсутствие квалификации у военных медиков в воинских частях. 

— Это целенаправленное убийство замечательных, красивых, здоровых детей, — плачет мама другого умершего от пневмонии солдата — Дмитрия Соколова. — Я позвонила, он кашлял, и я попросила его сходить в медсанчасть, он успокоил меня: «Мам, не волнуйся, схожу».

В санчасти 23-летнему Соколову (его призвали 9 декабря, после окончания Санкт-Петербургской юридической академии Генеральной прокуратуры) прописали фурацилин и аспирин. До 21 декабря Дмитрий находился в санчасти, затем его отвезли в госпиталь в Иваново, а потом перевели в окружной госпиталь в Подольск. 

— Сына кидали из одной клиники в другую в таком состоянии, — говорит мама Димы, Татьяна Алексеевна. — Нельзя было созвать консилиум там же, пригласить туда специалистов? Мы даже из Питера отправляли реанимационную бригаду. Я не знаю, что они им давали, но дети все время спали, может, снотворное.

После скандала представители Минобороны разместили на своем сайте, что врачи пытались предотвратить гибель заболевших солдат: «На протяжении всего периода лечения военнослужащих военными медиками госпиталя проводились регулярные консилиумы с привлечением ведущих пульмонологов Минобороны России и применялись современные медикаментозные средства и методики лечения», — сообщается на сайте военного ведомства.

Родители погибших ребят сейчас объединяются, чтобы совместно добиться привлечения к ответственности виновных в смерти их сыновей. Как сообщили Life News в ГВСУ СКР, военные следователи уже начали проверку обстоятельств гибели солдат-срочников. Помимо уголовного преследования командирам военнослужащих грозят гражданские иски от родителей, потерявших своих детей.

— Мы будем добиваться наказания тех, кто виновен в смерти детей, и подадим в суд гражданский иск о возмещении вреда, — говорит Ольга Тюленева.

Подробнее о событии

Показать все источники

Архивный сюжет (28 марта в 10:08)

Начальство ковровской дивизии: «Если бы парень умер на гражданке, его смерть никто не заметил!»

Полная казарма больных солдат?

Солдатский скандал разгорался постепенно и вспыхнул в конце прошлой недели. Сразу после новогодних каникул стало известно, что в Подольском военном госпитале от пневмонии умерл солдат из ковровской учебки. В часть приезжала медицинская комиссия, которая обследовала личный состав поголовно. Итог шокировал: более 600 больных, из которых несколько десятков было отправлено во владимирский госпиталь, а остальные — в гарнизонные медсанчасти.

Через неделю в социальных сетях появилась страшилка про ужасы ковровской учебки. На страничках двух солдат из учебного центра Руслана Соловьева и Дениса Кошелева вдруг появились тексты: «80 процентов инфицировано. Часть закрыта на карантин. 200 человек в тяжелом состоянии ждут срочной госпитализации, но в больницах нет мест… В медпункте части инфекционная палата рассчитана на 80 человек, а лежит там более 150!! Тем, кто не поместился в палатах, ставят двухэтажные койки в коридоре, в котором температура не превышает плюс 8 градусов!»

Эпидемии не было!

Военная прокуратура ситуацию взяла на контроль, часть офицеров получила дисциплинарные взыскания. А мы решили побывать в части 30616-6 и своими глазами оценить все «ужасы солдатской жизни». Сопровождать нас согласились две женщины — Елена Мирошниченко и Надежда Мержиевская из областного комитета солдатских матерей. Они же и договорились с руководством учебного центра о встрече. Поэтому на КПП нас встретили приветливо (хотя накануне при телефонных звонках отвечали резко и бросали трубку), и проводили в кабинет к заместителю командующего ковровской дивизией, полковнику Владимиру Золотухину.

Полковник рассказал анекдот, несколько баек из службы. Беседа сразу же из напряженной перешла в более неформальную и спокойную.

— Мне, на самом деле, стыдно перед родителями Димы Соколова, — сказал он. — Парень с высшим образованием, за короткое время и у нас успел проявить себя. А тут такое! Но, честно скажу, в нашей части все в порядке. То, что в СМИ говорят о 800-1000 заболевших солдат, вызывает ужас. Но все дело в том, что гражданские думают, что все эти заболевшие непосредственно в Коврове находятся.

Оказывается, в состав ковровской части 30616 входит более двух десятков частей, раскиданных по просторам нашей необъятной родины. И 800 больных — это на всю страну, а не только из Ковровского района (где располагается только войсковая часть 30616-6). Страшная цифра «1000 больных» на самом деле — 3-4 процента от всего личного состава. Как пояснили в Роспотребнадзоре, это далеко не эпидемия, скорее стандартный показатель для зимы. Понятно, что численность всех частей — военная тайна, но что стоило военным сразу объяснить примерный расклад? Скандал бы не раздували в СМИ.

«Страшилки» из соцсети — правда или домыслы?

— В медсанчасти у нас нет палат на 80 человек, как пишут в Интернете, — утверждает полковник. — Есть палата на 5-6 человек. И там лежат только с простудой. Если температура достигает 38-39 градусов, мы тут же везем солдат в госпитали — в Нижнем Новгороде, Иванове, Подольске, Владимире и Ярославле.

А откуда же тогда взялись солдатские сообщения «Вконтакте», которые, кстати, через сутки исчезли?

— Мы разговаривали с парнями после того, как эти сообщения появились, — сказал Владимир Золотухин. — Один сказал, что скачал этот текст с какого-то сайта, переживал за своих друзей, вот и повесил. Второй ответил, что ему кто-то позвонил и попросил у себя разместить. Откуда взялись сами эти тексты, я судить не берусь. Однако я с трудом представляю, что человек с температурой в 41 градус может писать что-то в интернет.

Правдоподобно, но есть маленькая деталь — накануне военный прокурор сообщил, что те же солдаты утвеждают, что «их аккаунты взломали». Как было на самом деле, узнать не удалось — с солдатами нам поговорить не дали. По правилам не положено.

Зато нас сводили в медсанчасть. На заградительный посту двое солдат: в бушлатах, валенках с резиновой подошвой и шапках. Офицеры одеты легче.

— А офицеры не мерзнут, — шутит Владимир Золотухин. — У нас и на декабрьской присяге так было. Солдаты все задраены, а офицеры чуть ли не на распашку. Галстуки, кители, брюки, ботинки. Хорошо, что сократили время принятия присяги до 20 минут. Морозы же тогда были.

Палаты в медсанчасти не переполнены: по 4-5 человек в каждой, всего около 25. И тепло, кстати.

«Нормально здесь служить!»

В казарме тоже не холодно — +18. Может, протопили к нашему приезду?

Дневальный, младший сержант Роман Ширяев, говорит в присутствии замполита:

— Нормально здесь служить. Ничего страшного не происходит. Офицеры хорошо обращаются. В медпункт обращался один раз. Меня проверили, послушали легкие, сказали, у меня просто насморк, выписали таблетки.

В столовой — рацион стандартный для зимы и для обеда: салат, суп, гречка с куском мяса и компот. Для профилактики простуд в салат добавляют лук и чеснок. Через день. То половину головки лука, то дольку чеснока.

В итоге председатель областного комитета солдатских матерей Елена Мирошниченко ничего криминального в Ковровском окружном учебном центре не увидела.

— У меня нормальные впечатления. Нет здесь палат на 80-100 человек, нет 800 больных. Вопросов к военным у меня не осталось никаких. А откуда появилась страшилка? Наверное, люди на этом делают что-то. Или славу, или деньги.

У меня же остались не то, чтобы вопросы. Скорее сомнения. Мы все привыкли считать, что в нашей армии все плохо, процветает дедовщина, а офицерам плевать на солдат. Я ничего этого не увидел в Коврове. Наоборот, все было образцово-показательно, но в подсознания сидело: а может, к нашей встрече очень хорошо подготовились? Правда, раскидать за сутки 800 больных по госпиталям невозможно, так что этого — точно не было. И еще одна мысль от руководства ковровской дивизии, с которой я не могу не согласиться. Вадим Саулькин, заместитель начальника части 30616-6 по воспитательной работе, сказал, когда мы уже прощались:

— Обидно то, что если бы Дима Соколов умер на гражданке от пневмонии, его смерть вообще никто бы не заметил. А здесь сразу начался скандал, хотя по нашим данным в Коврове, на гражданке этой зимой в четыре раз была выше смертность от пневмонии.

КОНКРЕТНО

Путь Дмитрия Соколова по медучреждениям

Дмитрий Соколов прибыл в Ковровский окружной учебный центр 13 декабря. 17 декабря он пожаловался на плохое самочувствие, после чего его, по словам руководства дивизии, сразу же положили в медсанчасть. На следующий день его перевезли в Ивановский госпиталь (поднялась температура), где он пробыл до 25 декабря. Последним пунктом пребывания солдата стал Подольский госпиталь, где солдат умер от двусторонней пневмонии.

СКАЗАНО

Владимир Золотухин, заместитель командующего дивизией (о том, к какой дисциплинарной ответственности привлекли руководителей части):

— Дисциплинарная ответственность может быть разной по формулировкам (выговор, строгий выговор, выговор с занесением), но для офицеров это означает лишение премии. А это достаточно внушительный удар по кошельку. Поэтому поверьте, ни один из офицеров не захочет рисковать своими премиями.